Неточные совпадения
Слезы вдруг хлынули
ручьями из глаз его. Он повалился в ноги князю, так, как был, во фраке наваринского пламени с дымом, в бархатном жилете с атласным галстуком, новых штанах и причесанных волосах, изливавших чистый запах одеколона.
И вдруг предстал в его мыслях, как живой, его ни с кем не сравненный, чудесный воспитатель, никем не заменимый Александр Петрович, — и в три
ручья потекли вдруг слезы
из глаз его.
— Полно! и не говори этого, голубчик мой, душечка моя! — вскрикиваю я, целуя ее колени, и слезы
ручьями льются
из моих
глаз — слезы любви и восторга.
— Я сама, — говорила Наталья Савишна, — признаюсь, задремала на кресле, и чулок вывалился у меня
из рук. Только слышу я сквозь сон — часу этак в первом, — что она как будто разговаривает; я открыла
глаза, смотрю: она, моя голубушка, сидит на постели, сложила вот этак ручки, а слезы в три
ручья так и текут. «Так все кончено?» — только она и сказала и закрыла лицо руками. Я вскочила, стала спрашивать: «Что с вами?»
Она вынула из-за пазухи маленький позументный поясочек своего мальчика и, только лишь взглянула на него, так и затряслась от рыданий, закрыв пальцами
глаза свои, сквозь которые потекли вдруг брызнувшие
ручьем слезы.
Лоб его странно светился; брови высоко поднялись; косые
глаза пристально смотрели в черный потолок; темные губы, вздрагивая, выпускали розовые пузыри;
из углов губ, по щекам, на шею и на пол стекала кровь; она текла густыми
ручьями из-под спины.
И крупные слезы полились
ручьями из глаз ее.
И дома живучи, я не знал, куда уйти от тоски, но как только пропал
из глаз вержболовский
ручей, так я окончательно почувствовал себя отданным в жертву унынию.
Согнувшись над
ручьем, запертым в деревянную колоду, под стареньким, щелявым навесом, который не защищал от снега и ветра, бабы полоскали белье; лица их налиты кровью, нащипаны морозом; мороз жжет мокрые пальцы, они не гнутся,
из глаз текут слезы, а женщины неуемно гуторят, передавая друг другу разные истории, относясь ко всем и ко всему с какой-то особенной храбростью.
Ужасно, ужасно! но всего ужаснее то — позвольте это вам сказать откровенно, полковник, — всего ужаснее то, что вы стоите теперь передо мною, как бесчувственный столб, разиня рот и хлопая
глазами, что даже неприлично, тогда как при одном предположении подобного случая вы бы должны были вырвать с корнем волосы
из головы своей и испустить
ручьи… что я говорю! реки, озера, моря, океаны слез!..
Ока освещалась уже косыми лучами солнца, когда дедушка Кондратий достигнул тропинки, которая, изгибаясь по скату берегового углубления, вела к огородам и избам покойного Глеба. С этой минуты
глаза его ни разу не отрывались от кровли избушек. До слуха его не доходило ни одного звука, как будто там не было живого существа. Старик не замедлил спуститься к огороду, перешел
ручей и обогнул угол, за которым когда-то дядя Аким увидел тетку Анну, бросавшую на воздух печеные
из хлеба жаворонки.
Сизые камни смотрят
из виноградников, в густых облаках зелени прячутся белые дома, сверкают на солнце стекла окон, и уже заметны
глазу яркие пятна; на самом берегу приютился среди скал маленький дом, фасад его обращен к морю и весь завешен тяжелою массою ярко-лиловых цветов, а выше, с камней террасы, густыми
ручьями льется красная герань.
Яркая красота выдающейся вперед княжны тотчас с первого взгляда останавливала на себе
глаза зрителя, и тихая прелесть другого лица тогда оставалась как бы незаметною; но чуть вы хотели окинуть беглым взглядом аксессуар, это таинственное лицо словно встречалось с вами, оно как
из ручья на вас глядело, и вы в него всматривались и не могли от него оторваться.
Кровь
ручьем текла
из его раны; смертная бледность покрывала лицо; но он смело смотрел в
глаза офицеру, и только едва заметная судорожная дрожь пробегала от времени до времени по всем его членам.
— Так! я должна это сделать, — сказала она наконец решительным и твердым голосом, — рано или поздно — все равно! — С безумной живостью несчастливца, который спешит одним разом прекратить все свои страдания, она не сняла, а сорвала с шеи черную ленту, к которой привешен был небольшой золотой медальон. Хотела раскрыть его, но руки ее дрожали. Вдруг с судорожным движением она прижала его к груди своей, и слезы
ручьем потекли
из ее
глаз.
Я громко закричал: «Маменька уехала!..» — и
ручьи задержанных слез хлынули
из моих
глаз.
Каждый раз, как голос Никиты Федорыча раздавался громче, бледное личико ребенка судорожно двигалось; на нем то и дело пробегали следы сильного внутреннего волнения; наконец все тело ее разом вздрогнуло; она отскочила назад,
из глаз ее брызнули в три
ручья слезы; ухватившись ручонками за грудь, чтобы перевести дыхание, которое давило ей горло, она еще раз окинула сени с видом отчаяния, опустила руки и со всех ног кинулась на двор.
Он был крепкого духа человек, которого ничто не могло смутить, а тут выпали у него
из рук ножик и вилка, которые он держал в то время, и
ручьи слез хлынули
из глаз; он должен был выйти из-за стола и оставить гостей с Надеждой Федоровной.
— Я не знаю вас, — сказал Ордынов, — я не хочу знать ваших тайн. Но она! она!.. — проговорил он, и слезы градом, в три
ручья, потекли
из глаз его. Ветер срывал их одну за другой с его щек… Ордынов утирал их рукой. Жест его, взгляд, непроизвольные движения дрожавших посинелых губ, — все предсказывало в нем помешательство.
Хозяйка, обе снохи и Акулина Егоровна стали обнимать и целовать Дуню. Как ни удерживалась Дуня, а от этих искренних ласк незнакомых людей слезы вдруг в три
ручья покатились у нее
из глаз, а подступившие рыданья совсем было задушили ее.
Илька подняла вверх руки, откинула назад голову и широко раскрыла рот…Резкий грудной крик понесся по роще. Крупные слезы
ручьем полились
из голубых
глаз дочери оскорбленного отца…Илька зарыдала и захохотала.
Чудесно укрытая от
глаз неприятеля лесной чащей, рота теперь, как один человек, вся уже была на ногах. Солдатики, освежившиеся y
ручья, вытащили сухари
из походных сумок и за невозможностью распить горяченького чайку, запивали их ключевой водой
из манерок.
— Что это такое? В первый раз вижу, чтобы вода текла
из глаз человека! Мне это нравится! — сказал он. — Нравится настолько, что я готов взять себе эти
глаза, умеющие изливать
ручьи, и взамен дать тебе сердце голубки, которое ты можешь отдать королю. Отдай мне твои
глаза. Вот тебе голубиное сердце за них.
Маленькая бурая лягушка бултыхнулась
из осоки в
ручей и прижалась ко дну. Я видел ее сквозь струисто-прозрачную воду. Она полежала, прижавшись, потом завозилась, ухватилась переднею лапкою за стебель и высунула нос
из воды. Я неподвижно стоял. Неподвижна была и лягушка. Выпуклыми шариками
глаз над вдавленным черепом она молча и пристально смотрела, всего меня захватывая в свой взгляд. Я смотрел на нее.
И я ходил по сверкающим улицам с поющими
ручьями, залитым золотом солнцем. Что это? Откуда эти новые, совсем другие люди? Я ли другой? Они ли другие? Откуда столько милых, красивых женщин? Ласково смотрели блестящие
глаза, золотились нежные завитки волос над мягкими изгибами шей. Шли гимназистки и гимназисты, светясь молодостью. И она — Катра. Вот вышла
из магазина, щурится от солнца и рукою в светлой перчатке придерживает юбку… Царевна! Рабыня солнца! Теперь твой праздник!
Кровь
из него
ручьем хлещет, а
глаза закатились.
— Я прощаю его! — повторил Дмитрий Павлович, и слезы
ручьем полились
из его
глаз.
Горячая была его молитва. Окончив ее, он взглянул на Аленушку и
из глаз его
ручьями брызнули слезы, это были слезы восторженного обожания, появившегося в его сердце к молящейся дочери.
Великий князь предупредил и сам поднял Александра Васильевича, обнимал, целовал его плечи и руки. Слезы
ручьями лились
из его
глаз. Суворов плакал навзрыд.
Агафья Тихоновна то приподнимала труп в своих объятиях, то снова опускала его на пол, трясла за руки, а слезы
ручьем текли
из ее старческих
глаз.
«Мать!» — пронеслось в голове Дмитрия Павловича, и вдруг слезы
ручьями снова потекли
из его
глаз.
Все это мгновенно промелькнуло в уме князя Прозоровского, и горькие слезы
ручьем полились
из его
глаз.
Просидев несколько времени недвижимо, Борис Иванович вдруг задрожал.
Из груди его вырвался стон, и слезы
ручьями полились
из его
глаз.
Она говорила, и слезы
ручьем текли у ней
из глаз,
из носа, мочили щеки и вливались в рот.